Всего шестьдесят пять. Хотя кажется, что ему гораздо больше, ведь начинал он ещё в те незапамятные времена, когда и о «Битлз» никто не слыхал. Что можно сказать о Дилане, не увлекаясь банальными штампами вроде «гения», «легенды», и т. п.? Родился и вырос в Миннесоте, на берегу Верхнего озера. С детства был страстно увлечён «коренной», народной музыкой, всё время слушал её, исполнял и сочинял. Лет в восемнадцать из таёжного края перебрался в «столицу мира» — город Нью-Йорк. В двадцать лет — контракт с «Колумбией» и первая пластинка, а ещё года через два или три о Дилане знал уже весь мир.

Без Дилана трудно представить себе всю современную культуру — он стал такой же неотъемлемой и значимой её частью, как, скажем, Чаплин, Эйнштейн или Че Гевара. Теперь уже очевидно, что 1960‑е стали для популярной музыки поистине революционными годами. Такие исполнители, как The Beatles, The Stones, The Who, Джими Хендрикс, полностью перевернули общепринятые стандарты. В небольшой промежуток времени, продолжавшийся до середины 70‑х, поп-музыка значила гораздо больше, чем просто музыка для развлечения. Это был небывалый всплеск энергии, творческой активности, энтузиазма. Это было настоящее искусство. А одним из тех, кто стоял у истоков этого искусства, был — Боб Дилан.

Одними из первых влияние Дилана испытали The Beatles. Леннон как-то признался, что именно Дилан научил его думать, писать о собственных, а не о вымышленных чувствах. Во многом именно благодаря Дилану The Beatles совершили прорыв от слащавых поп-шлягеров к мощным психоделическим альбомам, отворив двери для остальных исполнителей. Фактически, любой серьёзный рок-музыкант, исполняющий собственные стихи под гитару, — будь то Джордж Харрисон, Марк Нопфлер, Нил Янг или Роджер Уотерс, — это в той или иной степени Боб Дилан. Для англоязычной культуры последних четырёх десятилетий Дилан — вершина, с которой не сравнится никто другой.

При всём при том скромность и честность этого человека поистине достойны восхищения. Сам Дилан никогда не стремился ни к популярности, ни к богатству, ни к власти над умами и душами людей, а мечтал всего лишь «о существовании с девяти до пяти, о доме в квартале, усаженном деревьями, с белым штакетником и розовыми розами на заднем дворе». Став знаменитостью, он не заразился вирусом звёздной болезни. Ни жажда славы или лёгкой наживы, ни прелести богемной жизни не привлекали его. Хиты, рейтинги и таблицы популярности его не волновали. Музыка всегда была для Дилана способом самовыражения, способом жизни. Написав около тысячи песен, он никогда не придавал своим творениям преувеличенного значения, не трясся над каждым черновиком, хотя мог бы заработать вдвое больше просто издавая пластинки со всяким «второсортным» материалом. Точно так же всегда равнодушен он был к дешёвой публичной популярности. На сцене не корчил из себя суперзвезду, не швырял гитары в публику, не прибегал к популистским спецэффектам. На концерте Боб просто исполняет свои песни. Несмотря на фантастическую популярность, он никогда не мнил себя чем-то большим, чем он есть на самом деле, не стремился афишировать свою личную жизнь, светиться на публике, давать интервью и греться в лучах славы.

Дилан никогда не шёл на поводу у толпы. Так уж совпало, что идеи, которые он выражал в своей музыке и стихах (думаю, нет нужды повторять, что это были за идеи), оказались в начале 60‑х именно теми идеями, что объединяли и воодушевляли людей в разных странах. Прогрессивная молодёжь того времени поспешила возвести Дилана на пьедестал, ожидая, что он возглавит массовое движение протеста, поведёт народ на баррикады. Но Дилан всегда был в стороне от каких бы то ни было политических движений. Его песни были актуальны и злободневны, но сам он постоянно развивался и двигался дальше, меняя стиль музыки, тематику стихов. Когда Дилан сменил акустику на электричество, от него отвернулись поборники «чистой» фолк-музыки. Когда перестал писать песни протеста, и проблемы социальной несправедливости в его лирике ушли на задний план, о его предательстве с возмущением заговорили те, кто, вдохновлённые его песнями, ринулись было ниспровергать мировые устои.

Люди считали Дилана учителем, совестью эпохи, чуть ли не мессией, а он был всего лишь художником. Когда творческий порыв угасал, он брал паузу, и возвращался в студию только когда его снова посещало вдохновение. Дилан никогда не переставал удивлять поклонников. В каждом его альбоме было что-то новое по сравнению с предыдущими. Он мог записать полностью сольную пластинку (акустическая гитара и вокал), а мог — и настоящий рок-н-ролльный концерт, в котором задавал жару самим Rolling Stones; мог выпустить сборник кантри-энд-вестерн-музыки, а мог — полноценный христианский альбом с женским хором. Даже в самые тяжёлые для серьёзной рок-музыки времена Дилан никогда не стоял на месте, неизменно возвращаясь к своим слушателям — с новым голосом, новыми инструментами, новыми песнями, новыми настроениями. Конечно, такой популярности, как в 60‑х, его альбомы уже никогда не достигали, но ведь популярность — вещь преходящая. В 60‑е на топе был рок, сегодня — хип-хоп. Но истинные ценители таланта Дилана всегда с большим вниманием следят за творчеством этого великого художника нашего времени. Ведь, чем бы он ни занимался, что бы ни делал, каких бы отзывов и рецензий ни удостаивался, — всё это великолепно.